Александр Кирдяшкин, руководитель парапланерного отделения клуба Странник: "У орлов есть дурная привычка лететь над крылом и выпускать шасси"

Люди, которые хоть раз испытали чувство полета, не забудут его никогда. Это абсолютно точно. Понять их смогут разве что те, кто питает страсть к морским просторам. Даже в серых рабочих буднях тот, кто одержим стихией, выглядит озаренным: взгляд устремлен в небо или на горизонт. Маленькие искорки начинают светиться в его глазах, а губы расплываются в улыбке – стоит лишь заговорить с ним о его хобби. Впрочем, это даже не хобби, а серьезное непреходящее увлечение, назвать которое можно скупым словосочетанием «образ жизни».

Руководитель парапланерного отделения клуба «Странник» Александр Кирдяшкин – человек с большим летным стажем: он видел землю из трапеции дельтаплана, под куполом парашюта и управляя крылом параплана. Недавно он поставил личный рекорд в Гималаях, о чем и рассказал сайту MyChel.ru.

– Александр, почему вы решили поехать в Гималаи?

– Во-первых, Гималаи – самые высокие горы. И там очень красиво. Представьте, это граница трех государств: Индии, Тибета, Непала. Во-вторых, мне очень хотелось посмотреть Индию. Маршрут путешествия был составлен так: прилет в Дели, переезд на автобусе на север Индии в штат Himachal Pradesh, в тибетскую колонию, полеты в предгорьях Гималаев около двух недель, далее перелет на юг Индии в Арамболь, штат Гоа, отдых, купание и полеты в прибрежном бризе, после – переезд на поезде в Бомбей и оттуда вылет домой. Правда, ситуация осложнилась тем, что лететь мне пришлось одному. Самолет прилетел в Дели, оттуда надо было добираться до северных штатов примерно 600 километров. А все, что я знал – где-то в Дели есть один из автовокзалов, который работает на длинные расстояния. Индия – большая страна и отличается тем, что средняя скорость передвижения наземным транспортом крайне невелика, около 40 км/ч. В Дели я сел на автобус и ехал в нем 14 с половиной часов. А автобусы там трех классов – от самых простых до комфортабельных.

Есть туристические – sleepary-bus, то есть там можно спать. Есть автобусы примерно как наши «Икарусы». А еще есть public-bus, где ездят обычные люди. Вот я путешествовал в нем.

– С каким нашим автобусом можно сравнить?

– Это как наши ПАЗики, только большего размера. Совершенно неприспособленная для дальних поездок спинка. Расстояние между сиденьями очень маленькое, так как индийцы небольшие люди. Я не смог уместиться на одном сидении, поэтому занял два. Кстати, проезд в Индии стоит копейки в переводе на наши деньги. Многочасовая поездка обошлась мне в 130 рублей. Вообще сильное впечатление оставило дорожное движение в Индии и сами его участники. Такое впечатление, что в следующей реинкарнации они готовятся стать Шумахерами и торопят этот момент. Единственное правило движения, которое я понял – чем больше сигналишь, тем лучше. Все остальное – непонятно, при этом все спокойно и вежливо разъезжаются, друг на друга не орут, но отчаянно гудят и что-то показывают руками. В один из дней на старт нашу группу вез новый водитель, который за всю дорогу просигналил всего пару раз. Стало сразу ясно, что водит он неважно (Смеется).

– Наверняка пришлось что-то спрашивать у местного населения: как пройти туда-то, сколько стоит билет? Изъяснялись на английском?

– В общем-то, да. Но я испытал маленький шок, когда обнаружил, что тот английский, на котором говорят в Индии, практически непонятен. Соответственно, и они меня понимали с трудом. Но я нашел выход: я писал вопросы на бумаге. Индийцы – очень доброжелательный народ, особенно в сельских районах. В больших городах хуже: Бомбей, например, мне не понравился. Возможно потому, что он еще и портовый город, и большое количество приезжих накладывает на культуру негативный отпечаток. Но я скажу, мне в целом Индия очень понравилась. А тибетцы очень веселые люди. Но при всех странностях этой страны, здесь чувствуешь себя почти как дома – спокойно и уютно. Та же безалаберность, тот же мусор под ногами. Но самое главное, повсюду – в архитектуре, в стиле жизни, в лицах и взглядах – ощущается уходящая в глубь веков духовная культура. Настолько древняя, что возникает впечатление, что этот народ много тысячелетий назад пережил бури и тревоги, которые волнуют нас. Спокойствие, достоинство и уверенность в том, что в будущих перерождениях все будет хорошо. Может, в этом секрет счастья?

– Вы жили в отеле?

– Нет, местные жители сдают жилье. Комфортная комната с душем и балконом стоит примерно 100 рублей. Я жил тибетском Бире – это небольшой поселок, в котором есть два буддийских монастыря. Очень красиво и беспокойно.

– Беспокойно?

– Да, потому что круглые сутки шли всяческие громкие ритуалы, и лаяли собаки. Там много диких обезьян, которые делают набеги, спускаясь с гор. Собаки лают, отпугивая их: эффективность очень мала, но шум стоит жуткий! (Смеется). Единственное, что плохо – было холодно. В Индии не принято отапливать помещения.

– А какая температура на улице?

– Когда мы уезжали оттуда, уже наступала зима, в горах выпадал снег. Ночью температура воздуха опускалась до +7–10 градусов. Днем было +20–25. Это было начало декабря.

– Долго вы там пробыли?

– В этом летном месте две недели, всего в Индии – месяц. Мы летали над резиденцией тибетского Далай Ламы. Почти половина полетов происходила в облаке, над облаком, между облаками. Облака снижают верхнюю базу полета. На Алтае, на чемпионате России по парапланерному и дельтапланерному спорту можно ставить рекорды высоты порядка пяти-шести тысяч метров, а тут это оказалось невозможным. Но я поставил свой личный рекорд дальности: 84 километра. Я летел пять с половиной часов. Сложность в том, что это был полет не на открытую дальность, а полет с возвращением: 42 километра в одну сторону и столько же обратно. Я отлетал там две недели. И после этого с ребятами из Екатеринбурга мы поехали в северное Гоа – место, которое населяют хиппи и растаманы, – там тоже есть летное место. Высокий берег и пляж.

– А как вы начали заниматься парапланеризмом?

– Раньше летал на дельтаплане. В нашем клубе я был одним из первых, кто начал летать на параплане. Сейчас я – кандидат в мастера спорта. Вообще, летать – это мечта детства. В отличие от многих экстремальных видов спорта, где крутятся большие деньги, парапланеризм – честный вид спорта: здесь нельзя «купить» полет. Ты должен заниматься до пота, а иногда и до крови, это достаточно травматичный вид спорта. Во многих других случаях ты можешь купить себе дорогое снаряжение и пользоваться им. В пара-дельтапланерном спорте этого не достаточно.

– Но насколько я знаю, от крыла тоже многое зависит!

– В общем, да. Но у человека, который забирается без подъемников 200 метров на гору с грузом за спиной, вся эта показная «шелуха» слетает.

– А вы в каких соревнованиях участвовали?

– В очень многих. Наша команда из клуба «Странник» каждый год ездит на Алтае участвовать в чемпионате России . Курайская долина – место дико красивое. От летного места в 70 километрах на юг находится Монголия, примерно в 170-ти – Китай, и столько же до Казахстана. Но в Курае – очень суровые климатические условия, оттого и маленький летный период.

– А вы, Александр, какие полеты больше любите: спокойные или экстремальные?

– Я люблю маршрутные полеты: как можно дальше, быстрее. Вообще, у нас, в России, условий нет для того, чтобы заниматься в небе акробатикой – нет высоких гор.

– Были ли критические ситуации, когда вы не могли справиться с оборудованием?

– В Индии есть проблема – орлы.

– Вы смотрите на то, как они парят, и понимаете, как параплан будет вести себя в воздухе?

– На самом деле, когда видишь кружащих орлов, знаешь, что там есть восходящий поток. Но иногда у меня такое ощущение, что орлы ориентируются на нас! (Смеется).

Представьте, вы летите по маршруту, и вас преследует стайка птиц. И все бы ничего, но у орлов есть дурная привычка лететь над крылом, а когда птица опускается еще ниже, начинает выпускать «шасси» и царапать коготками крыло. Ты орешь на орла, а он даже не замечает! И вот в Индии бывали случаи, что птицы влетали в стропы, в купол, пробивая там дыру.

– И люди травмировались?

– Нет, не из-за орлов. В Индии, скорее, травмируешься на старте или на посадке. Там очень ограниченный старт – скалистый утес. И посадка... У меня такое впечатление, что Индия – это сплошной населенный пункт: везде люди, и нет пустырей в нашем понятии. И легко можно влепиться в чеки – это такие поля, на которых выращивают рис, они небольшого размера и идут ступеньками, и можно сломать ноги, приземлившись туда. Также жители Индии любят натягивать электрические провода от дома к дому. И еще есть колючая проволока, которой они огораживают огороды.

Когда летаешь над лесами, велика вероятность приземлиться прямо на дерево. А операция по вызволению товарища оттуда связана со срубом деревьев. Деревья рубят несколько индусов, и они делают это с удовольствием, потому что это – их заработок.

– Почему вы бросили дельтаплан и пересели на параплан?

– Я занимался дельтапланеризмом и уважаю этих железных людей, мы любя называем их «чугунными братьями». Это люди из очень прочного материала. Но с парапланом больше возможности путешествовать: сложил в рюкзак и поехал.

– В Гималаях вы были в декабре. Когда полетите в следующий раз?

– В апреле мы едем в Алма-Ату, в мае в Аскарово будет открытие сезона. На хребте Биягода собираются несколько сотен человек, и мы, конечно, никогда не пропускаем это событие. Далее в июле Чемпионат России в Курае, Алтайский край. В августе – Сопот, Болгария, в сентябре – Алма-Ата, и в ноябре-декабре – снова Индия.

– То есть перерыв в полетах у вас всего четыре месяца?

– Всего! Целых четыре месяца! Это очень долго!

– А как вы относитесь к суевериям? Я слышала, что на каких-то соревнованиях мэр города сказал: «Попутного вам ветра, и чтоб все удачно сложилось!» Для людей неба – это просто проклятие.

– Да, это было на Алтае. Человек, который имеет отношение к каким-то вещам, которые нельзя предсказать, всегда становится суеверным. Я не отказываюсь от полетов, если мне что-то почудилось. Но когда погода оставляет желать лучшего, начинаешь мыслить не объективно, а субъективно. И принимаешь решение не на основе логических рассуждений, а потому что чувствуешь: что-то не то.

– Я знаю, что в вашем виде спорта есть множество баек, которые переходят от старших к новичкам.

– Помню историю, которая оставила светлый след в моей душе – история про заблудившегося корейца. На чемпионат России по парапланерному и дельтапланерному спорту в прошлом году приехали южнокорейские спортсмены. Мы познакомились с ними. И вот второй день соревнований, сильный ветер в горах. Один из корейцев набрал высоту, и его сдуло. Приземление было экстремальным, но все обошлось. Только сел этот человек в глубоком ущелье, в зоне, где не только не принимала сотовая связь, но и рация. Организаторы вызвали вертолет, но его не могли найти. Как он потом рассказывал, не дожидаясь подмоги, он двинулся в путь. Мы в это время разбились на группы и искали его. Сложность была в том, что площадь поиска была 10 на 10 километров, но не по ровной местности, а по горам и ущельям. Он не отзывался на радиосвязь. На третий день спасатели все-таки его нашли.

– Как же он пил, ел?

– Немного еды было у него с собой, в горах он нашел питьевую воду. Но рассказывал потом, что на третий день он отчетливо понял, что еще день и умрет. Корейский спортсмен пережил тогда очень сильный шок. Зато потом веселее человека, чем он, жизнерадостнее во всем лагере из двухсот человек, не было. Он радовался жизни каждую секунду, улыбка не сходила с его лица. Он радовался жизни.

– Какие ощущения возникают во время полета?

– В Индии меня часто посещало ощущение необычности: горы, ледники – это не передать словами. Я впервые был в таких условиях, когда полет происходил над облаками, в облаках, когда ничего не видно, даже купола. Мы с моим товарищем из Екатеринбурга старались держаться в воздухе вместе, потому что в Гималаях очень дикие места с леопардами и другими хищниками. А стихия может унести тебя туда, откуда и не выберешься. Когда мы встречались после полета, мы не могли рассказать друг другу об ощущениях – настолько были сильными впечатления. Все, что происходит вокруг, – удивительно! Только в воздухе, когда риск максимален, осознаешь, что должен радоваться каждому мгновению жизни.